Чеченская полиция скрывает местонахождение руководителя грозненского представительства Правозащитного центра «Мемориал» Оюба Титиева

Оюбу Титиеву неоднократно угрожали в связи с его деятельностью в Чечне. Он работает в чеченском «Мемориале» много лет, возглавил его после убийства Натальи Эстемировой, когда целый ряд сотрудников «Мемориала» были вынуждены покинуть республику в связи с высокой опасностью для своей жизни. Первыми тревогу в связи с отсутствием своего руководителя подняли коллеги Титиева по «Мемориалу». Они звонили ему на телефон, но он не поднимал трубку. Коллегам удалось выяснить, что в 9 часов утра тот должен был встретиться со своим знакомым в селе Майртуп Курчалоевского района. Знакомый прождал его около часа, после чего стал звонить Титиеву, но тот не брал трубку, поэтому знакомый отправился на поиски.

О младенце, не попавшем в рай, и о церкви добра и любви

31 декабря 2017 года в городе Запорожье 39-летний мужчина упал прямо на годовалого мальчика, которого папа провозил в коляске под окном многоэтажки. Самоубийца погиб, мальчик тоже… Этот случай остался бы рядовой трагедией, если бы не последовавшие события. Когда спустя несколько дней обезумевшие от горя родители повезли хоронить малыша, священник Евгений Молчанов, принадлежащий к УПЦ Московского патриархата, отказался отпеть младенца. «Ребенок — некрещеный, а церковь — незаконная», — объяснил ошеломленным родителям священнослужитель религии добра, прощения и любви.

От дела Юрия Дмитриева остались одни руины, но силовики по-прежнему бьются за его посадку. Почему?

Зачем историка спешным порядком отправили в Центр им. Сербского? Кто подкинул силовикам идею для обвинения? Что говорит свидетель, имевший доступ к компьютеру Дмитриева? «Новая газета» выясняет, почему правоохранители продолжают преследовать главу карельского «Мемориала»

Прогремевший 27 декабря взрыв в супермаркете «Перекресток» на севере Петербурга расследуется как теракт. Предварительные итоги резонансного события заставляют в этом сомневаться

В канун Нового года на Кондратьевском проспекте сработало самодельное взрывное устройство. От взрыва пострадали 18 человек. Шестеро провели в больницах все праздники, пятеро остаются там до сих пор. Следствие квалифицировало происшествие как попытку убийства двух и более человек, но через несколько часов президент Путин вдруг назвал это терактом. С тех пор его и расследуют как теракт. «Исламское государство» (запрещенное в РФ как террористическая организация) поспешило объявить, что это их теракт. А не чей-то там еще. Вскоре взяли и предполагаемого «террориста».

Общее в историях Любови Лицегевич и Кирилла Серебренникова

Разъединенная и порушенная было властями семья Лицегевич добилась извинений и справедливости и Новый год с Рождеством встречала в прежнем составе. Любови Петровне и Владимиру Михайловичу вернули семерых приемных детей. А каждому из ребят, из семерых, отдали обратно не только родителей, но и братьев и сестер. И — отчий дом. А еще — взрослых братьев и сестер: они выросли, дом покинули, учатся и работают, но непременно сюда возвращаются.

В Литве «раскрыли» сотрудничество с КГБ известного советского актера Донатаса Баниониса, умершего в 2014 году

В Центре геноцида и резистенции жителей Литвы, который занимается изучением архивов КГБ, поясняют: известие о Банионисе — результат плановой пятилетней работы по раскрытию данных о сотрудничестве жителей Литвы с КГБ. Просто имя Баниониса слишком широко известно, потому и вызвало резонанс — и в Литве, и далеко за ее пределами.

Почему в Академии наук предложили закрыть сгоревший ИНИОН

Институт научной информации по общественным наукам (ИНИОН) располагался в престижном районе Москвы, в двух шагах от метро «Профсоюзная». В январе 2015 года огромное здание, в котором с 70-х годов размещалась крупнейшая в стране специализированная библиотека, неожиданно сгорело. Сразу поползли слухи, что это не случайно. Мол, слишком неэффективно ученые использовали свои площади, и что теперь тут будет торговый центр. Ответственным за случившееся сделали директора института, академика Юрия Пивоварова, а в правительстве тем временем вроде бы согласовали планы по восстановлению здания.

Алексея Улюкаева приговорили к 8 годам колонии строгого режима

…Минут за 10 до того, как судья Замоскворецкого суда Москвы назвала сроки, коридор возле зала стал заграждать собой конвой. Это был первый признак того, что подсудимого возьмут под стражу в зале суда, хотя по идее откуда конвой мог знать итоговое решение, которое еще не зачитано… Тем не менее конвой вовсю готовил своеобразный еще один «коридор» в коридоре (чтобы журналисты очевидно не помешали) для сопровождения Улюкаева уже в наручниках в автозак. Через 10 минут на экс-министра действительно наденут наручники и посадят в клетку, где он будет дослушивать приговор в части штрафа, имущества и получит традиционный вопрос от судьи: «Подсудимый, понятен приговор?».

Неявка Сечина вынудила судью Семенову вынести приговор, который рано или поздно будет отменен

Сам по себе суровый приговор Алексею Улюкаеву мог бы свидетельствовать лишь о том, что судья Лариса Семенова так и не добилась никаких внятных указаний относительно степени его жестокости по линии «судейской вертикали» и в этих условиях предпочла перестраховаться. Но на то, чтобы одновременно избрать для экс-министра другую меру пресечения в виде заключения под стражу, без консультаций с Мосгорсудом судья вряд ли бы решилась.

Станислав Белковский — о книге Дэвида Ремника «Могила Ленина»

Дэвид Ремник — знаменитый американский журналист, c 1998 года — главный редактор влиятельного «Нью-Йоркера». России он далеко не чужд: в 1988–1991 годах, в те самые блаженно-роковые времена, он был корреспондентом The Washington Post в Советском Союзе. Английский оригинал «Могилы» Ремник выпустил в 1994-м — и уже тогда получил за книгу Пулитцеровскую премию. Но сейчас, 23 года спустя, ее русская версия (М.: Corpus, 2017) в переводе Льва Оборина оказалась неожиданно интересной.