НАРОДНЫЙ
8 апреля ведущему артисту Приморского краевого академического драматического театра имени М. Горького, народному артисту России Владимиру Николаевичу Сергиякову исполнилось 70 летЕсть люди, которых нам всем всегда не хватает. Сегодня один такой не пришел, не смог — сильно занят, замотан, загружен. А завтра — вот он! И сразу жизнь наладилась. Но не в смысле порядка и прочей прозы, а засверкала праздником, общей кутерьмой и игрой. Ура! Народный пришел! Почетное звание «Народный артист России» В. Н. Сергияков получил в 2011 году. Что касается неофициальной хроники, то, с легкой руки театроведа Галины Яковлевны Островской, Народным его стали звать друзья. Есть, конечно, в этом «перчик» — легкая такая ирония. Но он правда — Народный.
Родился и рос в сибирской глубинке, в селе у Енисея. Служил в ВДВ. Работал в стройтресте. Сильный, мастеровой, рукастый. Хоть дом построить, хоть борщ отменный сварить, хоть (как Иванушка в сказке «Морозко») еще какое «доброе дело сделать»… И вдруг — актерство. Откуда, почему?! Какие силы небесные развернули и повели земного русского парня в царство муз — в театр?
Тут впору говорить о судьбе и знаках, когда за привычным штакетником будней вдруг мелькнет шаровой молнией другая, неведомая и манящая жизнь. И ты, отчего-то волнуясь, пустишься вслед уходящему по реке белому пароходу (кстати, он, тот дизель из воспоминаний Володиного детства, назывался «Антон Чехов» — знаковое имя и для русского драматического театра вообще, и для списка будущих ролей артиста Владимира Сергиякова). А потом, через несколько лет, в далеком от родной Горошихи Владивостоке молодой и бравый, не пройдешь мимо, а непременно заметишь объявление о наборе в народный (!) театр. Мгновенно, шестым чувством поймешь, что это судьба. И поспешишь в клуб Ильича на Володарского, где встретишь человека, которого отныне и всю жизнь будешь считать своим первым учителем в актерской профессии — Сергея Захаровича Гришко. И наконец (здравствуй, муза Мельпомена!) поступишь в студенты. И неважно, что ты среди них самый «старый» и что к получению диплома тебе уже 27. Зато сразу, по распределению — в Приморский краевой драмтеатр имени Горького. О чем же еще мечтать?
Народный артист Владимир Сергияков и заслуженная артистка Светлана Салахутдинова в спектакле «Поминальная молитва»
Со Звеняцким к тому времени они были уже знакомы. Молодой режиссер метким взглядом выделил из всех именно его, студента Сергиякова, и занял в спектакле «Пять вечеров», тогда, в 70-е, пока, конечно, не в главной роли. Сегодня, когда у Ефима Семеновича Звеняцкого и Владимира Николаевича Сергиякова за спиной несколько десятилетий, одна — приморская — сцена и одна творческая судьба, худрук и главный режиссер говорит о той давней встрече с живым чувством. Прям как о любви с первого взгляда:
— Тогда, много лет назад, я уже знал, что студент Володя Сергияков — будущий артист нашего театра и нельзя допустить, чтоб кто-то вдруг забрал его в другой город и в другой театр. Подошло распределение, я очень переживал. Потому что бывают моменты, когда ты понимаешь, что это — неповторимо, единственно в твоей жизни. Там было видно, что этот молодой человек — странный, особенный, неизведанно русский артист. Вне времени, вне национальности. Такой, как мои однокурсники Саша Михайлов, Юра Кузнецов…
Когда в театре пришло время «Поминальной молитвы» (это было, представьте, 20 лет назад, а спектакль и сегодня прекрасен), сомнений не было. Главная роль? Само собой, он, Сергияков!
— Я ведь долго-долго не брался за пьесу, — вспоминает Звеняцкий. — Потому что уже был Ленком, Тевье-Леонов… Не роль, а Божья благодать! И Горин — величайший, на мой взгляд, комедиограф. Когда решился, Володя был единственным на роль Тевье. Им же и остается. Знаете, есть семейные ценности. Какая-нибудь хрустальная рюмка. Бабушкино колечко, которому сто лет. Ты его бережешь, и оно становится оберегом. Я думаю, что Володя — оберег театра, в котором он служит.
— Хорошо сказали!
— Так и есть. Что о нем говорить? Это видят все, и любят его все!
Но так не бывает, засомневается читатель. Тем паче в театре — доме интриг. Что ж, был эпизод, когда Звеняцкий попросил любимого артиста, что называется, «с вещами на выход». Дело давнее. Гастроли. Спектакль открытия. А Сергияков что-то перепутал с расписанием и уехал с приятелем… на рыбалку. Догнали, вернули. Выдохнули. Поняли и простили.
Похоже, Народный вообще устроен по принципу «Так не бывает!». Никакого величия, ноль премьерства. Это в театре. Но если в компании, то да, он «премьер». Главный кормилец, шеф-повар и поваренок в одном лице. Может соорудить немыслимый хлеб в духовке (жена Ирина говорит, в жизни не ела ничего вкуснее), а может и обычные «магазинские» пельмени превратить в изыск и гастрономический эксклюзив.
Фирменная улыбка юбиляра
А чтоб артист, Мастер, один из лидеров приморской сцены сам делал ремонт? Клал кафель в квартирах друзей, клеил в отпуск обои в театральных гримерках? И «на досуге» без устали и тени снобизма вел телепрограмму о проблемах ЖКХ — вот зачем она ему, эта программа с ее сюжетами о ржавых трубах, убитой городской коммуналке?
Деньги, заработок? Допустим. Но только отчасти. Близкие знают: Народный никогда не умел, да уже и вряд ли научится говорить «нет». Это кому-то лишний раз не позвонишь — деликатно отправишь «месседж». А Володе (для всех, кроме его студентов, наверное, он по жизни Володя) звони в любое время суток — непременно ответит.
А вот еще никем доселе не осмысленное и не раскрытое редчайшее в мире явление. Одна на двоих народных артистов театральная гримерка. Кажется, сколько стоит на земле Приморский краевой академический театр имени Горького, столько и делят малюсенькую и вечно открытую настежь комнатушку два признанных мэтра, два партнера по сцене, два однокурсника, а ныне два уважаемых преподавателя института искусств — Владимир Николаевич Сергияков и Александр Петрович Славский.
Рыбак — любимая роль
«Заходи, садись, рассказывай. Эх, третий звонок — пора на сцену. Ничего, займись пока чем-нибудь, тут есть на что посмотреть». И ты в ожидании бродишь взглядом по стенам с чудесными фото, на которых Сергияков, Славский и те, с кем свела их судьба: от «папы театра» Ефима Звеняцкого до Катрин Денев и Лайзы Миннелли.
Кем-то подсчитано: нынешний юбиляр сыграл за свою долгую и счастливую жизнь более 220 ролей. Каждому, кто знает и любит наш театр, помнятся разные. Лично мне — Ильин в «Пяти вечерах», Шарль Дюпон в TOVARICH, Тевье-молочник (это уж как всем) в «Поминальной молитве»…
Но есть у Народного роли, остающиеся за кадром. Он муж — Ирина и Владимир Сергияковы вместе уже 36 лет. Отец — взрослой дочери Яны. Дед — восьмилетнего Матвея и трехлетней Лизы. Любящий и любимый хозяин — персидского котика Шарли.
Эти роли — не на публику. Только для своих. Таков давний семейный договор. Но в честь юбилея Ирина слегка приоткрыла «железный занавес». Поделилась личными фотографиями, рассказала, в какие игры играют, когда встречаются, дед Вова и внуки. Нет, не в компьютерные, а в «прятки», «путаницу», «испорченный телефон», «море волнуется раз»… В общем, в те вечные игры, что родом из далекого советского детства.
А иногда заводной дедуля берет гитару и «бацает» репертуар улиц и подворотен, биндюжников и королей. А Матвей и Лиза, разодетые в пух и прах, «бацают» на подпевках и подтанцовках. Эх, жаль только, круг зрителей этого искрометного шоу весьма-весьма ограничен…
О роли, которая тоже пока за кадром (еще репетируется) мы поговорили с Ефимом Звеняцким. В прежнем спектакле по «Мастеру и Маргарите» Сергияков играл Мастера. В нынешнем (премьера еще впереди) сыграет Воланда.
— Сейчас, — сказал Ефим Семенович, — идут репетиции очень тяжелые. Воланд для меня — главное действующее лицо романа, он охраняет и тьму, и свет в стране, отринувшей Бога. А Володя, этот седой человек с интонациями Тевье… Я с ним осторожно, очень осторожно… Он то паричок попросит, то усы. Нашел трость, манеру сидеть, держать спину… Не знаю, что получится. Спектакль в работе. Но Володя… В отличие от Андрея Александровича Присяжнюка — гения театра дальневосточного, он «с полочек» не берет. О-па, возьму улыбку, интонацию, манеру поведения… Нет! Сергияков каждый раз другой. А вот откуда он берет? Я думаю, из той природы российского артиста, которая вне времени, которая тайна. Как говорил Эфрос, у каждого артиста, выходящего на сцену, должна быть тайна. Так и здесь. Хочешь разгадать? Нет, никто не может разгадать.
В день, когда разговаривали со Звеняцким, все еще шло своим чередом. Был вечерний спектакль, давали «Крейсера». Назавтра, по известным причинам, театр, как и все учреждения культуры, закрыли для зрителей. Но сколько бы ни длился внезапный «антракт», все еще будет. Премьера, трудная и долгожданная, обязательно состоится.
…Откроются двери театра. Прозвучат первый, второй, третий звонок. Затихнет зрительный зал. Начнется знаменитая сцена на Патриарших, и Воланд произнесет то, чего не услышишь ни в речах президентов, ни в сводках тревожных новостей, но давным-давно написано в романе на все времена.
«…Вообразите, — скажет Воланд, — что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими, и собою; вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас… кхе… кхе… саркома легкого… да, саркома, и вот ваше управление закончилось!»
Можно себе представить, как даст вечный булгаковский текст наш Народный!
Пусть именно так всё и будет — очередная главная роль Владимира Сергиякова и новая шумная премьера театра. Это — пожелание, на день рождения, на юбилей.
Заслуженная артистка России Светлана Салахутдинова:
— Я не представляю своей работы в театре, своих ролей без партнерства с Володей Сергияковым, особенно в таких спектаклях, как «Пять вечеров», «Месяц в деревне», «Забыть Герострата» и, конечно, без моего любимого Тевье в «Поминальной молитве».
Мне всегда очень импонирует его позитивное отношение к жизни во всех ее проявлениях, умение получать радость от простых вещей и событий, относиться с юмором к проблемам, быть таким стойким, простым и глубоко порядочным человеком. Невозможно его не любить, не уважать и не получать удовольствие от работы с таким партнером по сцене.
Что ему пожелать? У него все есть, и он умеет это беречь. Пожелаю ему удачи на рыбалке! Ко всем своим талантам он еще и заядлый, азартный рыбак.
Фото из семейного архива Сергияковых и Сергея Кирьянова.