​НАРОДНЫЙ

Есть люди, которых нам всем всегда не хватает. Сегодня один такой не пришел, не смог — сильно занят, замотан, загружен. А завтра — вот он! И сразу жизнь наладилась. Но не в смысле порядка и прочей прозы, а засверкала праздником, общей кутерьмой и игрой. Ура! Народный пришел! Почетное звание «Народный артист России» В. Н. Сергияков получил в 2011 году. Что касается неофициальной хроники, то, с легкой руки театроведа Галины Яковлевны Островской, Народным его стали звать друзья. Есть, конечно, в этом «перчик» — легкая такая ирония. Но он правда — Народный.

Родился и рос в сибирской глубинке, в селе у Енисея. Служил в ВДВ. Работал в стройтресте. Сильный, мастеровой, рукастый. Хоть дом построить, хоть борщ отменный сварить, хоть (как Иванушка в сказке «Морозко») еще какое «доброе дело сделать»… И вдруг — актерство. Откуда, почему?! Какие силы небесные развернули и повели земного русского парня в царство муз — в театр?

Тут впору говорить о судьбе и знаках, когда за привычным штакетником будней вдруг мелькнет шаровой молнией другая, неведомая и манящая жизнь. И ты, отчего-то волнуясь, пустишься вслед уходящему по реке белому пароходу (кстати, он, тот дизель из воспоминаний Володиного детства, назывался «Антон Чехов» — знаковое имя и для русского драматического театра вообще, и для списка будущих ролей артиста Владимира Сергиякова). А потом, через несколько лет, в далеком от родной Горошихи Владивостоке молодой и бравый, не пройдешь мимо, а непременно заметишь объявление о наборе в народный (!) театр. Мгновенно, шестым чувством поймешь, что это судьба. И поспешишь в клуб Ильича на Володарского, где встретишь человека, которого отныне и всю жизнь будешь считать своим первым учителем в актерской профессии — Сергея Захаровича Гришко. И наконец (здравствуй, муза Мельпомена!) поступишь в студенты. И неважно, что ты среди них самый «старый» и что к получению диплома тебе уже 27. Зато сразу, по распределению — в Приморский краевой драмтеатр имени Горького. О чем же еще мечтать?

Народный артист Владимир Сергияков и заслуженная артистка Светлана Салахутдинова в спектакле «Поминальная молитва»

Со Звеняцким к тому времени они были уже знакомы. Молодой режиссер метким взглядом выделил из всех именно его, студента Сергиякова, и занял в спектакле «Пять вечеров», тогда, в 70-е, пока, конечно, не в главной роли. Сегодня, когда у Ефима Семеновича Звеняцкого и Владимира Николаевича Сергиякова за спиной несколько десятилетий, одна — приморская — сцена и одна творческая судьба, худрук и главный режиссер говорит о той давней встрече с живым чувством. Прям как о любви с первого взгляда:

— Тогда, много лет назад, я уже знал, что студент Володя Сергияков — будущий артист нашего театра и нельзя допустить, чтоб кто-то вдруг забрал его в другой город и в другой театр. Подошло распределение, я очень переживал. Потому что бывают моменты, когда ты понимаешь, что это — неповторимо, единственно в твоей жизни. Там было видно, что этот молодой человек — странный, особенный, неизведанно русский артист. Вне времени, вне национальности. Такой, как мои однокурсники Саша Михайлов, Юра Кузнецов…

Когда в театре пришло время «Поминальной молитвы» (это было, представьте, 20 лет назад, а спектакль и сегодня прекрасен), сомнений не было. Главная роль? Само собой, он, Сергияков!

— Я ведь долго-долго не брался за пьесу, — вспоминает Звеняцкий. — Потому что уже был Ленком, Тевье-Леонов… Не роль, а Божья благодать! И Горин — величайший, на мой взгляд, комедиограф. Когда решился, Володя был единственным на роль Тевье. Им же и остается. Знаете, есть семейные ценности. Какая-нибудь хрустальная рюмка. Бабушкино колечко, которому сто лет. Ты его бережешь, и оно становится оберегом. Я думаю, что Володя — оберег театра, в котором он служит.

— Хорошо сказали!

— Так и есть. Что о нем говорить? Это видят все, и любят его все!

Но так не бывает, засомневается читатель. Тем паче в театре — доме интриг. Что ж, был эпизод, когда Звеняцкий попросил любимого артиста, что называется, «с вещами на выход». Дело давнее. Гастроли. Спектакль открытия. А Сергияков что-то перепутал с расписанием и уехал с приятелем… на рыбалку. Догнали, вернули. Выдохнули. Поняли и простили.

Похоже, Народный вообще устроен по принципу «Так не бывает!». Никакого величия, ноль премьерства. Это в театре. Но если в компании, то да, он «премьер». Главный кормилец, шеф-повар и поваренок в одном лице. Может соорудить немыслимый хлеб в духовке (жена Ирина говорит, в жизни не ела ничего вкуснее), а может и обычные «магазинские» пельмени превратить в изыск и гастрономический эксклюзив.

Фирменная улыбка юбиляра

А чтоб артист, Мастер, один из лидеров приморской сцены сам делал ремонт? Клал кафель в квартирах друзей, клеил в отпуск обои в театральных гримерках? И «на досуге» без устали и тени снобизма вел телепрограмму о проблемах ЖКХ — вот зачем она ему, эта программа с ее сюжетами о ржавых трубах, убитой городской коммуналке?

Деньги, заработок? Допустим. Но только отчасти. Близкие знают: Народный никогда не умел, да уже и вряд ли научится говорить «нет». Это кому-то лишний раз не позвонишь — деликатно отправишь «месседж». А Володе (для всех, кроме его студентов, наверное, он по жизни Володя) звони в любое время суток — непременно ответит.

А вот еще никем доселе не осмысленное и не раскрытое редчайшее в мире явление. Одна на двоих народных артистов театральная гримерка. Кажется, сколько стоит на земле Приморский краевой академический театр имени Горького, столько и делят малюсенькую и вечно открытую настежь комнатушку два признанных мэтра, два партнера по сцене, два однокурсника, а ныне два уважаемых преподавателя института искусств — Владимир Николаевич Сергияков и Александр Петрович Славский.

Рыбак — любимая роль

«Заходи, садись, рассказывай. Эх, третий звонок — пора на сцену. Ничего, займись пока чем-нибудь, тут есть на что посмотреть». И ты в ожидании бродишь взглядом по стенам с чудесными фото, на которых Сергияков, Славский и те, с кем свела их судьба: от «папы театра» Ефима Звеняцкого до Катрин Денев и Лайзы Миннелли.

Кем-то подсчитано: нынешний юбиляр сыграл за свою долгую и счастливую жизнь более 220 ролей. Каждому, кто знает и любит наш театр, помнятся разные. Лично мне — Ильин в «Пяти вечерах», Шарль Дюпон в TOVARICH, Тевье-молочник (это уж как всем) в «Поминальной молитве»…

Но есть у Народного роли, остающиеся за кадром. Он муж — Ирина и Владимир Сергияковы вместе уже 36 лет. Отец — взрослой дочери Яны. Дед — восьмилетнего Матвея и трехлетней Лизы. Любящий и любимый хозяин — персидского котика Шарли.

Эти роли — не на публику. Только для своих. Таков давний семейный договор. Но в честь юбилея Ирина слегка приоткрыла «железный занавес». Поделилась личными фотографиями, рассказала, в какие игры играют, когда встречаются, дед Вова и внуки. Нет, не в компьютерные, а в «прятки», «путаницу», «испорченный телефон», «море волнуется раз»… В общем, в те вечные игры, что родом из далекого советского детства.

А иногда заводной дедуля берет гитару и «бацает» репертуар улиц и подворотен, биндюжников и королей. А Матвей и Лиза, разодетые в пух и прах, «бацают» на подпевках и подтанцовках. Эх, жаль только, круг зрителей этого искрометного шоу весьма-весьма ограничен…

О роли, которая тоже пока за кадром (еще репетируется) мы поговорили с Ефимом Звеняцким. В прежнем спектакле по «Мастеру и Маргарите» Сергияков играл Мастера. В нынешнем (премьера еще впереди) сыграет Воланда.

— Сейчас, — сказал Ефим Семенович, — идут репетиции очень тяжелые. Воланд для меня — главное действующее лицо романа, он охраняет и тьму, и свет в стране, отринувшей Бога. А Володя, этот седой человек с интонациями Тевье… Я с ним осторожно, очень осторожно… Он то паричок попросит, то усы. Нашел трость, манеру сидеть, держать спину… Не знаю, что получится. Спектакль в работе. Но Володя… В отличие от Андрея Александровича Присяжнюка — гения театра дальневосточного, он «с полочек» не берет. О-па, возьму улыбку, интонацию, манеру поведения… Нет! Сергияков каждый раз другой. А вот откуда он берет? Я думаю, из той природы российского артиста, которая вне времени, которая тайна. Как говорил Эфрос, у каждого артиста, выходящего на сцену, должна быть тайна. Так и здесь. Хочешь разгадать? Нет, никто не может разгадать.

В день, когда разговаривали со Звеняцким, все еще шло своим чередом. Был вечерний спектакль, давали «Крейсера». Назавтра, по известным причинам, театр, как и все учреждения культуры, закрыли для зрителей. Но сколько бы ни длился внезапный «антракт», все еще будет. Премьера, трудная и долгожданная, обязательно состоится.

…Откроются двери театра. Прозвучат первый, второй, третий звонок. Затихнет зрительный зал. Начнется знаменитая сцена на Патриарших, и Воланд произнесет то, чего не услышишь ни в речах президентов, ни в сводках тревожных новостей, но давным-давно написано в романе на все времена.

«…Вообразите, — скажет Воланд, — что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими, и собою; вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас… кхе… кхе… саркома легкого… да, саркома, и вот ваше управление закончилось!»

Можно себе представить, как даст вечный булгаковский текст наш Народный!

Пусть именно так всё и будет — очередная главная роль Владимира Сергиякова и новая шумная премьера театра. Это — пожелание, на день рождения, на юбилей.

Заслуженная артистка России Светлана Салахутдинова:

— Я не представляю своей работы в театре, своих ролей без партнерства с Володей Сергияковым, особенно в таких спектаклях, как «Пять вечеров», «Месяц в деревне», «Забыть Герострата» и, конечно, без моего любимого Тевье в «Поминальной молитве».

Мне всегда очень импонирует его позитивное отношение к жизни во всех ее проявлениях, умение получать радость от простых вещей и событий, относиться с юмором к проблемам, быть таким стойким, простым и глубоко порядочным человеком. Невозможно его не любить, не уважать и не получать удовольствие от работы с таким партнером по сцене.

Что ему пожелать? У него все есть, и он умеет это беречь. Пожелаю ему удачи на рыбалке! Ко всем своим талантам он еще и заядлый, азартный рыбак.

Фото из семейного архива Сергияковых и Сергея Кирьянова.